Ускользающие ноты и люди-моторы: танец и музыка в проектах Третьяковки в Самаре
Сплавы, минералы, функции
Лаборатория ритма, куратором которой выступила танцперформер и художница Ольга Бондаренко, стала частью резидентской программы Третьяковки. Участников перформанса «Машинерия» набирали опенколлом, хореографическое образование не требовалось. В итоге один из главных сюжетов, за которым хотелось наблюдать — как всего за четыре репетиции удалось организовать свободное движение участников.
Режиссер выстраивала общую схему, внутри которой перформеры могли двигаться так, как им близко. При этом в соответствии с темой и местом (репетиции и показы прошли в пространстве «Гараж» на улице Некрасовской) участников поделили на три группы: люди-коробки, люди-рули и люди-моторы.
— Ключи движения связаны с ритмом, потому что это все-таки главная тема лаборатории, — рассказала Бондаренко. — Коробки — это люди, которые исследовали эмоциональный ритм в танце, рули занимались дыхательным ритмом, а моторы — музыкальным.
Литературный сюжет у перформанса тоже был. Опираясь на него, писал музыку самарский композитор Дмитрий Крылов. Историю из движения считали, кажется, все зрители, но не так буквально, как она звучит в подробном пересказе. Хотя в современном танце вообще мало буквальности. Я сама смотрела историю про взаимодействие с музыкой и друг с другом, несмотря на то, что перед показом прочитала общую концепцию. Но почему-то на перформансе совершенно отключилась от того, что смотрю историю про жизнь машин.
— Спасибо, что спросили про сюжет, но честно говоря, я вообще не рассчитываю, что он будет считываться именно так, как заложен, — сказала Бондаренко. — Если хотите подробностей, то сначала мы какие-то руды, минералы, которые отделяются от этой породы, обретают свою индивидуальность. Здесь для меня есть два слоя, про машину и про персоналии. Сначала мы отделяемся, потом становимся одним сплавом для производства.
Именно после этого этапа, по словам куратора, каждый обретает свою направленность и собственное движение. На следующем этапе возникают те самые люди-функции — рули, коробки и моторы. Из функций складываются четыре машины, которые ломаются или погибают, и уже после обретают возможность начать все заново и попробовать по-другому.
— В сюжете есть формальный слой, который связан с гаражом и машинами, и есть более глубокий, может быть, более важный для меня, связанный с личностью, с функцией, — объяснила концепцию Бондаренко.
Как сыграть цветок
Музыка тоже может стать перформансом — убедились зрители концерта Центра электроакустической музыки и Московского ансамбля современной музыки. Точнее, концерта-медиаперформанса. Вечер стал главным событием проекта «XX век: звук, запах, образ», приуроченного ко дню рождения Казимира Малевича. Партнером серии событий выступил Самарский государственный институт культуры.
Все части проекта были так или иначе связаны с синтезом искусств и ощущений. На ольфакторном арт-завтраке говорили о русском авангарде через призму ароматов. На лекции Дарьи Волковой — о синэстезии как явлении. Музыковед, директор Московского ансамбля современной музыки Виктория Коршунова рассказала о новой академической музыке.
На концерте-медиаперформансе можно было познакомиться с этой музыкой. Это редкое для Самары событие, когда кто-то решается устроить встречу слушателей с чем-то, настолько не похожим на классические модели в нашей голове. Даже функции конферансье здесь исполнял синтезированный голос.
«Караоке-этюды» Яниса Кириакидиса требовали от исполнителей умения быстро схватывать мелькающие на экране ноты. Мультимедийный композитор Михаэль Байль включает в свои композиции видео. В его Batterie для ударных, электроники и видео использована запись, сделанная на концерте в Берлине в начале 2000-х. Камеры, если судить по характеру и качеству видео, были установлены будто на самих инструментах. Кстати, партитуры у этого произведения нет, музыкальный текст сохранен только в видеозаписи.
Николай Хруст в композиции ISM (расшифровывается как «Интеллектуальная музыка для сидения») выводит на первый план звук метронома. Хибики Мукаи в La Magnoliа создает уникальные гармонические поля, похожие на запах цветка, давшего название композиции.
Прозвучала в этот вечер и классика ХХ века — «урбанистические» произведения Владимира Дешевова, Сергея Прокофьева и Александра Мосолова в электроакустической обработке Николая Попова и Александра Хубеева. Этот блок внезапно вступил в тематическую перекличку с пластическим перформансом Бондаренко и Крылова.
Такой концерт мог стать для кого-то серьезным психофизиологическим испытанием. Эта музыка — совсем не для расслабления и не для томного вечера. Но, если принять правила игры, среди которых воздействие почти на все органы чувств, такое путешествие заметно расширяет границы наших представлений о музыке как виде искусства. Как и перформанс «Машинерия», судя по обсуждению, стал для некоторых зрителей первым знакомством с современным танцем, чем-то совершенно новым и незнакомым.
