Меня разбудили в поезде посреди ночи и попросили срочно переселиться - причина меня просто убила

- Мужчина, извините, проснитесь, пожалуйста.

Я с трудом разлепил глаза. Передо мной стояла проводница с фонариком и рядом какая-то женщина в халате и с растрёпанными волосами. Лицо у неё было взволнованное, глаза блестели, как у человека на грани истерики.

- Что?.. - пробормотал я сипло. - Сколько времени?

- Без десяти два, - шёпотом ответила проводница, будто боялась разбудить других пассажиров.

Я сел, откинув одеяло, и, чувствуя, как от возмущения поднимается жар, спросил:
- Что случилось?

Женщина вскинула руки, словно оправдываясь:
- Я… не могу здесь ехать! Мне срочно нужно переселиться!

Я прищурился:
- Простите, но это моё место. Билет, всё как положено.

Проводница переминалась с ноги на ногу и наконец выдала:
- Дело в том, что ваше место числится под номером… тринадцать.

Я не сразу понял смысл сказанного.
- И что?

Женщина почти выкрикнула:
- Как «и что»? Это же несчастливое число! Вы понимаете? Я не сяду на тринадцатое место, не сяду и всё! Это плохая примета. Я всю жизнь от него бегаю: в гостиницах прошу другой номер, в самолётах беру любое, только не тринадцать. А тут ночь, дорога… Мне страшно!

Я ошарашенно уставился на неё.
- То есть вы меня подняли среди ночи только потому, что вам не нравится номер в билете?

Проводница виновато кивнула.
- Мы подумали… может, вы согласитесь переселиться на другое место. Там, в соседнем купе, верхняя полка свободна.

Я посмотрел на неё так, что, кажется, у неё ноги сами сжались в струну.
- Простите, - процедил я, - но я оплатил именно это место. И хочу на нём спать.

Женщина заламывала руки:
- Ну что вам стоит, молодой человек! Вам же всё равно, а я - суеверный человек. Мне действительно плохо, сердце колотится! Вы же не хотите, чтобы мне стало хуже?

Я, честно говоря, уже начинал закипать.
- Знаете что, - сказал я, укладываясь обратно и натягивая одеяло, - это ваши страхи, и решать их должны вы, а не я. Хотите - поменяйтесь с кем-то другим. Хотите - перекреститесь. Хотите - считайте, что это место номер четырнадцать с половиной. Но я отсюда никуда не двинусь.

Проводница тихонько хмыкнула, прикрывая рот рукой, чтобы не рассмеяться, а женщина взвилась:
- Неблагодарный! Я же к вам по-хорошему!

- А я к вам по-спящему, - буркнул я и отвернулся к стенке. - Давайте договоримся: если меня ещё раз разбудят из-за цифр, то несчастливым станет не место, а настроение у всех вокруг.

Они ещё немного постояли в дверях, потом женщина что-то раздражённо прошипела и ушла в коридор. Проводница развела руками и вслед за ней скрылась.

Я долго ещё ворочался, пытаясь успокоиться. Где-то далеко за окнами мелькали тусклые огни станций, а я думал: «Ну и фантазия у людей! Цифры ей мерещатся… Следующий раз, наверное, скажут, что купе стоит на “проклятой” оси колёс».

На утро я выглядел не слишком свежим, но зато сохранил своё место. А женщина всё-таки переселилась к другой пассажирке, уговорив её поменяться. И весь остаток пути при каждом нашем взгляде демонстративно крестилась.

Ирония была в том, что именно она, не я, на второй день споткнулась о порог вагона и расшибла колено. Видимо, тринадцатое место обиделось.