«Располагайтесь»: проводница пригласила в мое купе пару с двумя детьми из плацкартного вагона, хотя я выкупил все места
Поэтому у меня давно есть правило: если дорога длинная - беру всё купе. Да, это дорого, но зато - никаких посторонних разговоров, чужого храпа и запаха курицы в фольге. Мои вещи разложены так, как мне удобно, чайник греет воду, книга наготове. Это мои вложения в собственные нервы.
В этот раз я сделал так же: заранее выкупил все четыре места, чтобы ехать один. Представлял, как устроюсь на нижней полке, открою давно отложенную книгу и буду наслаждаться редким покоем.
И действительно: вагон оказался на удивление чистым, купе аккуратным, даже подушки пахли свежим крахмалом. Я устроился, достал книгу, налил чаю - всё шло идеально.
Но не успел я дочитать и трёх страниц, как дверь распахнулась. В проёме - проводница, а за ней целая семья: мама, отец и двое детей лет шести и восьми. У всех руки заняты пакетами и чемоданами. Шли они так уверенно, будто приехали к себе домой.
- Вот ваша нижняя полка, устраивайтесь, - буднично сказала проводница, показывая на место напротив.
Я едва не выронил книгу.
- Простите… какая «ваша полка»? - медленно переспросил я. - У меня выкуплены все четыре места. Вот билеты.
Я протянул документы. Проводница даже не взглянула толком. Мать семейства тут же шагнула вперёд и громко сказала:
- Мы с детьми! В плацкарте невозможно - шумно, тесно. А у вас пусто. Уступите, вам же не убудет.
Отец добавил грубее, с нажимом:
- Что вам, трудно что ли? Всё равно один едете. Сделали бы доброе дело.
Я сидел, ошеломлённый наглостью.
- Подождите, - сказал я уже твёрже. - Я оплатил все места. Закон на моей стороне. На каком основании вы их сюда привели?
Проводница улыбнулась натянуто, будто делает великое одолжение:
- Ну вы же понимаете… дети… А у вас всё равно пустует.
- Пустует?! - я почувствовал, как закипаю. - Это не пустует, это МОИ места!
И в этот момент мальчишка, даже не спросив, прыгнул на мою полку и радостно закричал:
- Мам, смотри, тут круто!
- Слезай, - сказал я твёрдо. - Это моё место.
Мать всплеснула руками:
- Да как вам не стыдно! Дети же маленькие! Где мы должны спать, на полу?
Отец шагнул ближе, явно пытаясь давить:
- Мужчина, будьте людьми. Войдите в положение.
Я не выдержал:
- Войти в положение? Так войдите сами в закон! У кого билеты? У меня. Точка.
Я развернулся к проводнице:
- Либо вы их выводите, либо я прямо сейчас звоню начальнику поезда и пишу жалобу.
Она заметно побледнела и буркнула:
- Ну… тогда извините… - и резко повернулась к семье. - Ваши билеты в плацкарте, туда и идите.
Собирали они вещи шумно, с демонстративными вздохами. Женщина крикнула на прощание:
- Несправедливо! Вот так обращаться с детьми! Бездетный, наверное, вот и злой такой!
Я хмыкнул:
- Нет. Просто не люблю, когда чужие желания пытаются выдать за добрые дела за мой счёт.
Они ушли, громко бурча. Проводница, проходя мимо, пробормотала себе под нос:
- Всё равно могли бы пустить… одному скучно.
Я встал, закрыл дверь на замок, налил себе чаю и усмехнулся:
- Нет, скучно точно не будет. Будет спокойно. И честно.
Поезд тронулся. И я наконец получил ровно то, за что заплатил: тишину, покой и ощущение, что своё право я отстоял.
