«Пошли отсюда! Тут полно свободных мест!»: пассажир РЖД рассказал, как его выгнали из собственного купе
В голове уже картинка: кондиционер дует, как прохладный ветерок, чай в подстаканнике согревает душу, за окном мелькают огни, словно звёзды, и ты наконец-то можешь расслабиться, как на берегу после долгого плавания.
Находим вагон, заходим. Нужное купе - номер 6. Подхожу, открываю дверь... и тут картина маслом: на нижней полке раскинулся мужчина лет сорока, как большая панда после сытного обеда, рядом женщина с лицом, похожим на тучу, готовая пролиться дождём, на верхней - ребёнок, свернувшийся калачиком, как улитка в своей раковине.
Женщина моментально вскидывается и шипит, как змея, готовая к атаке:
- Тише! Она только уснула!
Мужик резко, почти с вызовом, тянет дверь и со стуком её захлопывает, как ворота перед незваным гостем.
Я в замешательстве. Достаю билеты, смотрю: всё верно - шестое купе, наши фамилии, наши места. Открываю дверь снова, уже твёрдо, как капитан корабля, дающий команду:
- Простите, но это наше купе.
Мужчина встаёт и грудью перегородил проход, как стена, не пропускающая ни звука, ни света:
- Ты что, не понимаешь? Мы тут едем!
Я показываю билеты прямо перед его лицом, как знамя:
- У нас указаны конкретные места. Ваши - не здесь.
Женщина начинает нервничать, голос дрожит, как лист на ветру, но в словах сквозит хамство:
- Да пошли вы отсюда! Тут свободных мест полно, садитесь куда хотите, чего пристали?!
Супруга тянет меня за руку:
- Пойдём к проводнице. Пусть она решает.
Мы идём по коридору, словно по лабиринту, ищем проводницу. Она стоит у служебного купе, пьёт чай, как будто это её личное королевство. Объясняем ситуацию, как на суде: «В нашем купе сидят другие люди. Места заняты».
Она даже ухом не ведёт, отвечает спокойно, как вода, которая не трогается от камня:
- Разбирайтесь сами. У всех билеты. Что хотите, то и делайте.
Я в шоке:
- В смысле «сами»? Вы же должны следить за порядком!
Она равнодушно пожимает плечами, как будто ей всё равно, что происходит вокруг:
- У меня своих забот хватает.
Мы переглядываемся - понятно, помощи ждать не стоит. Это как пытаться найти свет в тёмной комнате, когда никто не хочет зажечь лампу.
Возвращаемся в купе. Я снова открываю дверь. Женщина уже в истерике, глаза бешеные, как у тигра:
- Вы издеваетесь?! Ребёнок только уснул, а вы всё лезете и лезете!
Мужчина поддакивает, пытаясь выглядеть рассудительным, но в его голосе слышится раздражение:
- Мы уже тут всё протёрли, уложились. Нам удобно. Чего вы пристали?
Я сдержанно, но твёрдо, как скала:
- Удобно вам или нет - не моё дело. У нас билеты именно в это купе. Освободите, пожалуйста, наши места.
Женщина вскочила, как пружина:
- Да какие же вы бессердечные! Ребёнка разбудили! Мы теперь мучиться будем всю дорогу!
Я только усмехнулся:
- Зато будем мучиться каждый в своём купе. Так будет честно. Это как два корабля, плывущих по разным маршрутам.
Мужчина что-то проворчал, но было видно: спорить дальше бесполезно. Он и его спутница нехотя начали собирать свои вещи - пакеты, пледы, пластиковые контейнеры, как разбросанные по палубе обломки. Всё это с шумом, демонстративно, как будто мы для них были врагами, посмевшими нарушить их покой.
Пока они переселялись, женщина громко жаловалась в коридоре, как капризный ребёнок:
- Вот такие у нас теперь соседи! Без жалости, без совести! С ребёнком не поделились, выгнали, гады!
И, как назло, всю дорогу после этого мы ловили косые взгляды, как стрелы. Соседи из других купе смотрели на нас так, будто мы были врагами народа, а не просто пассажирами. Женщина специально проходила мимо нашего купе и громко вздыхала, качала головой, шептала что-то встречным, как будто мы были виновниками всех её бед.
Но знаете что? Мне не было стыдно. Ни капли. Это как если бы я ехал на своём велосипеде, а кто-то попытался его отобрать. Есть правила, есть билеты, и каждый должен сидеть там, где указано. Хочешь ехать в другом купе - купи билеты туда. А если надеешься на «авось» и наглость - будь готов к тому, что однажды найдётся человек, который скажет: «Нет. Это моё место».
И вот в тот вечер этим человеком был я.
