Хитрая проводница всю дорогу пыталась подселить ко мне попутчиков, хотя я выкупила все купе: «Ну и что? Подвиньтесь!»

Поезд тронулся, и первые пару часов всё было идеально: мягкие простыни, горячий чай в подстаканнике, книжка, которая давно ждала своего часа.

Но стоило выехать за пределы Подмосковья, как дверь в моё купе вдруг распахнулась.

На пороге появилась уставшая семья: мама с девочкой лет пяти, отец с коляской и… собакой на поводке.

- Девушка, - начала женщина, устало улыбнувшись, - у нас тут маленький форс-мажор. В плацкарте совсем тесно, а ребёнку и собаке негде разместиться. Может, вы позволите нам тут с вами?

Я подняла глаза от книги.

- Простите, но у меня купе выкуплено целиком, - спокойно ответила я. - Я ехать хочу одна.

Мужчина с коляской нахмурился:

- Ну и что? Вы же видите - ребёнок, животное… Мы бы тихо-тихо, никому не мешали.

Я покачала головой:

- Нет. Я заранее за это заплатила.

В коридоре показался проводник. Он вежливо улыбнулся и обратился уже ко мне:

- Может, всё-таки пустите? У них действительно трудная ситуация, мест больше нет, а вы подвиньтесь.

- Извините, - твёрдо повторила я, - но я не обязана превращать своё купе в приют.

Семья переглянулась, недовольно вздохнула и ушла, бурча что-то про «бессердечных людей».

Я снова легла, но покой длился недолго.

Через пару часов дверь снова скрипнула. На этот раз - мужчина лет пятидесяти, бледный, с сиплым дыханием.

- Простите… у меня астма, - сказал он хрипловато. - В тамбуре курят, я не могу там находиться. Пустите, хотя бы на ночь.

Я снова глубоко вдохнула, чтобы не сорваться.

- Понимаю, но у меня купе выкуплено. Это моё законное место.

Мужчина посмотрел укоризненно:

- А если бы у вас отец был болен, вы бы тоже выгнали?

- Я не выгоняю, - твёрдо сказала я. - Просто у меня нет желания и сил превращать поездку в хаос.

Проводник снова появился, развёл руками:

- Она имеет право.

Мужчина ушёл, что-то бормоча себе под нос.

Ночь прошла тяжело. Я несколько раз просыпалась, прислушиваясь к звукам за дверью, ожидая, что кто-то снова попытается войти. Казалось, что весь вагон сговорился заселиться ко мне.

Утром, когда поезд медленно подкатывал к Сочи, я сидела у окна с чашкой чая и смотрела на море.
И хотя я выдержала, внутри было пусто и тяжело.

- Всё, хватит, - сказала я себе. - Больше поездом никуда. Самолёты и только.

Я вышла на перрон с лёгким сердцем, но с твёрдым решением: никакого плацкарта, никакого СВ. Пусть дороже, пусть дольше добираться до аэропорта - зато никто не постучит и не попросится в «уютное купе».