«Симулянтка!»: купила нижнее после операции на колене, но попутчице это не понравилось

Купе было женское, четыре места. Две попутчицы уже устроились: пожилая женщина у окна и дама лет пятидесяти с короткой стрижкой и громким голосом - у двери.

Марина вошла, аккуратно поставила костыль, положила сумку на полку и улыбнулась:
- Добрый вечер. Извините, можно я пройду, у меня место вот здесь, нижнее.

Громкоголосая дама смерила её взглядом сверху вниз.
- А у меня верхнее, - сказала она с недовольством, - только я наверх не полезу. У меня, между прочим, давление и суставы.

- Сочувствую, - спокойно ответила Марина. - Но я тоже после операции, мне просто нельзя подниматься.

Дама фыркнула:
- Да что вы говорите! Симулянтка, что ли? Молодая, стройная, с чемоданом сама таскаешься - а наверх не можешь? Удобное оправдание, ага.

Марина опешила:
- Простите, но у меня документы есть, справка из больницы, я недавно на костылях ходить начала.

- Да хоть с рентгеном приходи, - огрызнулась та. - Я тебе не врач. Но мне вниз надо, я не намерена на своём месте в потолок упираться.

«Да уступите вы ей, что вам стоит»

В купе повисла напряжённая тишина. Пожилая женщина у окна деликатно попыталась вмешаться:
- Может, вы как-нибудь договоритесь? Всё-таки ей тяжело...

Марина даже не успела ответить, как дама вспыхнула:
- А мне легко, да? Мне шестьдесят почти, давление сто восемьдесят! Я тут головой об потолок биться должна, пока эта барышня притворяется больной!

Марина чувствовала, как краснеет от бессилия.
- Я не притворяюсь, - тихо сказала она. - Мне сделали операцию три недели назад, я с трудом хожу.

- Да ладно, не рассказывай сказки. Я таких знаю - молодые, а всё больные, всё им тяжело, - дама махнула рукой и добавила, глядя на соседку: - В наше время мы и с температурой на работу шли, а не ныли.

Проводница решает вопрос

Марина, не выдержав, встала и вышла в коридор. На глазах стояли слёзы - от обиды и усталости.
Через минуту подошла проводница.
- Что случилось, девушка?

- Женщина занять моё место хочет. Говорит, что я симулирую.

Проводница тяжело вздохнула и пошла с ней в купе.

- Так, - сказала она строго, - кто у нас недоволен местом?

Дама сразу поднялась:
- Я! Мне шестьдесят лет, у меня суставы, я не полезу наверх!

- Ваш билет, пожалуйста.

Проводница проверила и кивнула.
- У вас верхняя полка, у пассажирки нижняя. Меняться вы можете только по взаимному согласию. Принуждать никто никого не будет.

- Да вы же видите, она нормальная! - всплеснула руками дама. - Стоит, разговаривает, никакая не инвалидка.

- А вы видите мой шрам? - резко ответила Марина. - Нет? Вот и не судите.

Проводница холодно посмотрела на скандалистку:
- Если вам тяжело подниматься, я могу поискать другое место. Но здесь вы остаётесь на верхней.

- Да ищите! - отрезала та и села, сердито хлопнув дверцей чайника.

Развязка

Минут через десять проводница вернулась:
- Нашлось место в другом купе, нижнее. Переходите, пожалуйста.

Женщина собрала вещи, фыркнув напоследок:
- Вот поколение пошло… чуть что - справками размахивают.

Когда дверь за ней закрылась, пожилая соседка вздохнула:
- Вы не обижайтесь, милочка. Бывает, люди просто не умеют видеть чужую боль.

Марина улыбнулась сквозь усталость:
- Да я уже привыкла. Главное, чтобы колено зажило. А слова - не так больно, как швы.

Поезд стучал колёсами, ночь за окном сгущалась, и впервые за день Марина почувствовала покой. Она легла, накрылась одеялом и подумала:

“Порой труднее всего не операцию пережить, а человеческое равнодушие.”