Мудрое стихотворение «Старость» Ольшванга: пробирает до мурашек и открывает глаза на смысл жизни
Не сладкая осень, а "бесхлебица"
Ольшванг пишет не о "золотой осени" с её мудростью и покоем. Её герой - не умудрённый жизнью старец, а человек, оставшийся наедине с пустотой, которая "бесхлебица". Было многое, но всё "куда-то утекло". Остались ритуалы выживания: "заискивающий" взгляд в зеркало, борьба с непослушными шнурками, терпение перил. Жизнь сжимается до размеров собственного ума, превращая человека в "статую в саду" - неподвижный объект для чужих взглядов и насмешек ("мишень для снежков"), пишет автор дзен-канала Цветной Бульвар.
Мурашки от деталей
Сила текста - в пронзительных, узнаваемых деталях. "Мелодия кончается на слабой доле" - идеальная метафора угасания, когда всё обрывается не на кульминации, а на самом тихом звуке. "Санки детей с горы - они быстрей, чем взгляд" - это ощущение, когда мир уже несётся мимо, а ты не успеваешь даже следить за ним. Это не высокопарная поэзия, а скупой репортаж изнутри. И от этой документальности становится не по себе.
Но где же "открывает глаза на смысл жизни"?
Кажется, текст погружает в безысходность. Но здесь и кроется его мудрость и терапевтический эффект. Он срывает розовые очки, через которые мы смотрим на будущее. Старость в этом стихотворении - не абстракция, а физически осязаемое состояние: апатия, обида, оторванность от потока жизни. Оно открывает глаза на простую вещь: смысл - в том, чтобы не дожить до этой "бесхлебицы".
Антидот от описанного будущего
Стихотворение становится прививкой. Прочитав его, невольно задаёшь себе вопросы: а что останется, когда "утечёт" внешнее? Что будет наполнять жизнь, когда силы на исходе? Ответ подсказывает вторая часть: "…а есть сам свет и счастье видеть в нём родных и птиц, растения и буквы…". Смысл - в накоплении внутреннего "света", связей, маленьких радостей, интереса к миру ("два-три города", которых "верно, тоже нет"). В творчестве, в продолжении рода, в способности видеть прекрасное в простом.
Оно пробирает до мурашек не для того, чтобы напугать, а чтобы встряхнуть. Показать тупиковую ветвь и тем самым незримо указать на другую дорогу. Чтобы, посмотрев в этот честный, недобрый, но очень важный текст, хотелось жить так, чтобы итоговая "мелодия" была полновесной, а не оборванной на слабой доле.
