Как одна мамочка превратила мою поездку в кошмар: «Купила билет в женское купе, а попала в детский сад на колёсах»

Посадка. Первые тревожные звоночки

Захожу в купе - и замираю. На двух нижних полках уже вовсю стелет бельё женщина лет тридцати пяти. На столике - контейнеры, сок, ложечки, салфетки.
На соседнем сидении крошечная девочка лет четырёх оживлённо рассказывает что-то про пони и мороженое.

- Здравствуйте, - говорю я, показывая билет. - У меня верхняя полка, вот эта, №27.

Женщина даже не поднимает головы:
- Подождите, пожалуйста. Я постель расстилаю, сейчас ребёнок поест - и вы залезете.

- Но мне хотя бы вещи убрать бы наверх… - пробую возразить.

- Нельзя! - строго обрывает она. - Я же постель уже застелила. Сейчас всё собьёте.

Я стою посреди купе, между столом и дверью, с сумкой и пакетом, чувствуя себя лишней. Ребёнок уже обедает, ложка в творожке, мама суетится.
Мой желудок громко напоминает, что я не ела с обеда.

Бургер и осуждающий взгляд

Через десять минут я не выдерживаю - выхожу в тамбур, решив переждать. Поезд уже набрал ход, за окном мелькают огни станции, а мой бургер из фастфуда безнадёжно остывает в пакете.
Наконец возвращаюсь - и слышу благосклонное:
- Всё, можете теперь поесть. Я вам вот постель отодвинула, - кивает на уголок у столика.

Сажусь, достаю бургер. Только откусила - слышу тоненький голосок:
- Мама, а почему ты мне купила сырники, а не бургер? Он же вкуснее!

Мама возмущённо вздыхает:
- Потому что это вредно! Посмотри, как тётя ест. Так нельзя. От этого живот болит.

Я чуть не подавилась. Стараюсь есть быстро, почти жую на скорость, под пристальным взглядом матери и грустными глазами ребёнка, который, похоже, мечтает отобрать мой бургер прямо сейчас.

Ребёнок спит - значит, всем спать

Казалось бы, поела, всё - можно спокойно забраться на полку и читать книгу. Но не тут-то было.
Мама с нажимом смотрит на часы и произносит с видом командира по воспитательной части:
- Нам пора спать. Мы живём в другом часовом поясе, у нас уже поздно. Ребёнку нужен режим.

- Так поезд только тронулся, восемь вечера, - удивляюсь я.

- Всё равно! Из-за вас мы и так отклонились от графика. Выключите, пожалуйста, свет, когда подниметесь. Ребёнок не заснёт при освещении.

- Простите, но мне нужно собрать вещи, умыться, переодеться...

- Делайте потише, - обрывает она. - И не шуршите.

Ребёнок уже развалился на нижней полке, мама укутывает его одеялом и укоризненно на меня смотрит, будто я - источник всех бед.

Ночь без сна

Я поднялась наверх, стараясь не вздохнуть громко. Внизу мама с телефоном на беззвучном что-то листает и периодически шикает на меня, если я случайно пошевелюсь.
Окна закрыты, душно, хочется открыть занавеску - но боюсь получить очередное «Тихо! Ребёнок спит!».

Всю ночь я ворочалась, слушая, как малыш храпит, а мама всхлипывает, убаюкивая его во сне.

Утро. Последняя капля

Просыпаюсь в полседьмого от запаха каши. Мама опять кормит дочку, при этом поставила миску прямо на мой чемодан, стоящий у столика.
На мой удивлённый взгляд отвечает просто:
- А куда ставить? У нас же места мало.

Тут я поняла: женское купе - вовсе не гарантия спокойствия. Иногда лучше ехать в обычном купе, чем в таком «материнском царстве», где чужие границы - понятие эфемерное.

Когда поезд прибыл в пункт назначения, я вышла первой - с твёрдым решением больше никогда не брать билет в женское купе.
Пусть рядом будут даже трое мужиков, спорящих о футболе - по крайней мере, они не будут требовать выключить свет в 20:55 и не расставят постель на всех нижних полках.