Он спит без штанов, привык так: как мы делили купе с очень свободной парой
Вечер. Жара, как будто солнце не хочет уходить. Даже в девять вечера в вагоне душно, как в печке. Кондиционер работает, но только наполовину - то гудит, то выключается, словно сам устал.
Пассажиры заходят уставшие, обгоревшие на пляже, с запахом моря и соли в волосах, с тяжёлыми чемоданами и ленивыми взглядами.
Я - обычная пассажирка с билетом на нижнюю полку. Мечтала о тишине: книга, холодный чай, немного сна, чтобы восстановить силы после отпуска. Надеялась, что купе станет моим убежищем - хотя бы на несколько часов. Первая минута - идеальная. Тишина. Уют. Я уже почти слышала, как засыпаю.
Но незадолго до отправления дверь с треском распахнулась. Внутрь ввалилась парочка - как из другого фильма, где правила не действуют.
Он - лысеющий мужчина лет сорока, в майке-алкоголичке, с полотенцем через плечо, как будто только что вышел из бассейна. Она - яркая, громкая, с лакированной сумкой, которая блестит, как стекло, и голосом, способным разбудить даже спящих в соседнем вагоне.
- О, тут уже кто-то есть! Привет! Мы - Саша и Лариса!- Мы будем жить внизу, ты же не против? Так нам удобнее!
Не дождавшись ответа, Саша занял нижнюю полку напротив меня, а Лариса - верхнюю. Я замерла. Внутри всё оцепенело. Казалось, я ошиблась вагоном. Но это был мой поезд. И всё только начиналось.
Комфорт - чужой кошмар
Первый час прошёл в ожидании. Они шумели, да, но в рамках приличия. Шептались, хихикали, грызли семечки. Саша трижды пытался завязать разговор:
- А ты откуда? А куда? Давно катаешься одна?
Я отвечала вежливо, но коротко. Хотелось, чтобы они поняли: общения не будет.
Но они поняли иначе.
После контрольных пунктов началась фаза «дома мы так привыкли».
Лариса достала из сумки набор: запечённые баклажаны, варёные яйца, что-то в фольге. Весь вагон наполнился ароматом чеснока и уксуса - как будто кто-то готовил ужин в метро. Саша зевнул, закинул ногу на ногу и произнёс:
- Ну шо, пора раздеваться! Я так спать не могу. Без этого я вообще не человек.
Я машинально подняла глаза. Надеялась, что это шутка.
- Он спит без штанов, - буднично пояснила Лариса. - Привык. Считай, домой едем.
- ...В смысле - совсем? - спросила я, не веря своим ушам.
- Ну конечно! А как иначе? Мы же в купе! Это типа как гостиница. Здесь свои люди.
Я выдохнула. Медленно потянулась за наушниками. Но понимала, что даже музыка не заглушит этот звук.
А впереди была ночь.
Границы - это иллюзия, которую никто не собирался соблюдать
Саша действительно разделся. Сначала снял майку - ладно, жара, можно понять. Потом - шорты. Я смотрела в окно, надеясь, что это шутка. Что он встанет, наденет что-нибудь, улыбнётся и скажет: «Ну и шутка!»
Но нет. Он уселся на полку в одних трусах и начал раскладывать подушку. Я отвернулась. Отражение в стекле предательски выдавало всё: его ноги, его движения, его уверенность в том, что здесь - его территория.
Через пару минут Лариса забралась на верхнюю полку - босиком, прямо по ступенькам. Полотенце свисало у меня с плеча. Она хихикнула:
- Ой, прости! Не попала. Ты ведь не брезгливая, да?
- Серьёзно?! - выдохнула я и вскочила.
Пошла искать проводницу. Нашла её на посту - уставшую, с кружкой в руках, как будто она тоже только что вернулась из другого мира.
- Извините, там... человек раздевается, спит почти голым, жена ведёт себя как дома. Мне тяжело ехать. Они вторгаются в личное пространство.
Проводница вздохнула. Глубоко. Как будто уже знала, что будет дальше.
- А что, прямо без шорт?
- Почти без ничего. А я одна, не хочу скандала. Но я не могу с этим мириться.
Она с трудом поднялась и побрела за мной. В купе Саша лежал, закинув ногу на стенку, и чесал живот. Лариса похрапывала. Проводница вошла в купе.
- Ну что ж, господа, - сказала она, - у нас тут вагон, а не дача. Наденьте хоть шорты. С вами едут люди, а не ваше отражение в зеркале.
- Да мы никого не трогаем! - возмутилась Лариса. - Мы культурные! Просто любим комфорт!
- Ваш комфорт - это чужой кошмар, - отрезала проводница. - Ещё раз увижу в трусах - высажу на ближайшей станции. Понятно?
Саша буркнул что-то неразборчивое и потянулся за шортами.
Я вернулась на полку. Села. Внутри - не усталость. А чувство, будто я только что вышла из боя.
Когда поезд стал коммунальной квартирой ада
Часа в два ночи меня разбудил громкий хлопок двери. Я вскочила.
Саша стоял в одних трусах, без тапочек, с банкой пива в руке.
- Я на перекур, - крикнул он на весь вагон. - А то тут душно! И вообще, в купе тесно! А я - человек свободный!
- Ты чего орёшь?! - раздалось сверху. Лариса проснулась.
- Да все тут как неживые! Хоть кто-то живёт весело! - Саша опрокинул банку. Пена капнула прямо на мой рюкзак.
- Серьёзно?! - я вскочила. - Это уже перебор!
Он посмотрел на меня с ухмылкой:
- Ты главное не напрягайся. У тебя просто чакры забиты. Я вот отдыхаю. Душой и телом. А ты сжалась, как чемодан с замком.
- А ты ведёшь себя так, будто снимаешь номер в сауне с посуточной оплатой! - рявкнула я.
Он шагнул вперёд, споткнулся о свою сандалию, упал на колени, зажал банку в кулаке - и пиво полилось прямо на коврик у двери. В купе распространился резкий неприятный запах.
Лариса спрыгнула с верхней полки - в майке и нижнем белье - и стала поднимать его с криками:
- Ты что делаешь?! Она на тебя пожалуется! Всё, вставай!
- Я свободен! - рычал он. - Пусть жалуется! Может, я художник, может, я живу по системе, которая вам недоступна!
Я ракетой вылетела в коридор.
- Проводница! Пожалуйста! Там... у нас... пиво, трусы, крики, падения, БДСМ без согласия!
Проводница вылетела как пуля. За ней - ещё один мужчина в форме, видимо, помощник начальника поезда.
Когда они вошли, Саша лежал на полу, Лариса стелила ему одеяло, а пиво вытекало в щель под дверью.
- Ну всё, - сказала проводница. - Вашему уюту пришёл конец. Следующая станция через двадцать минут - выходите. Вместе. С вещами. И без философии.
- Да мы... мы просто живём свободно! - задыхаясь, выпалила Лариса. - Это же не запрещено!
- Вот именно, живите. Только не в купе, где люди надеются выспаться, а не пройти курс терапии через отвращение.
Свободный выход из вагона
Через пятнадцать минут пара уже в спешке собирала вещи. Лариса громко ворчала, натягивая платье прямо в купе:
- Нашли, понимаешь, пуританский поезд. Это же, блин, не монастырь, а РЖД!
Саша, уже в шортах и с полотенцем на шее, пытался засунуть мокрые кроссовки в полиэтиленовый пакет. Пол под его полкой был весь липкий от пива.
- Всё, Ларик, не ори. Пошли. Нам просто не повезло с соседкой. Баба нервная, это же видно.
Я молчала. Даже не смотрела в их сторону. Проводница стояла в дверях, как охранник, контролирующий выдворение.
- Ваши билеты аннулируются, - сообщила она. - Дальше поедете, как захотите, - хоть автостопом, хоть телепортацией. Только не с нами.
На станции они вышли из поезда с шумом: Саша выронил пакет, Лариса поскользнулась, чемодан покатился в другую сторону. Люди на перроне обернулись. Кто-то даже достал телефон.
Дверь захлопнулась.
И в купе № 8 наконец воцарилась чистейшая, божественная тишина.
Тишина - лучший попутчик
После их ухода поезд словно выдохнул. В купе исчез не только запах пива и баклажанов с чесноком, но и ощущение, что ты живёшь в реалити-шоу без права на отключение.
Я спокойно легла, включила в наушниках расслабляющую музыку, натянула одеяло - и впервые за всю поездку почувствовала себя в безопасности. Без чужих ног на поручнях, без философии трусов и энергетики баклажанов.
На следующей станции к нам подсел новый попутчик - молчаливый дедушка с газетой и термосом. Он сказал всего одну фразу:
- Добрый вечер. Не помешаю?
- Нет, - с облегчением ответила я. - Вы даже не представляете, насколько нет.
И впервые за долгое время я уснула в поезде с чувством благодарности.Не к расписанию, не к проводнице, а просто за то, что некоторые люди умеют надевать штаны и молчать.
Источник: Дзен
