Признания проводницы РЖД: за занавесками в плацкарте охи-вздохи, и каждый рейс у пассажиров что-нибудь пропадает

«Бывает, один утверждает, что из за грыжи не может спать наверху. Другой возмущается: якобы забронировал места рядом с семьёй, хотя система распределила полки иначе. Третий пытается “решить вопрос” за сто рублей. И всё это - за пять минут до отправления», - вспоминает она.

Каждая оплошность грозит штрафом, любое промедление - выговором. А вокруг - десятки взглядов: кто то смотрит с надеждой, кто то - с недоверием, иные - с явным высокомерием. И это ещё до того, как поезд тронулся.

Многие думают, что предложение чая или тапочек - добрая воля проводника. На деле это часть негласного плана продаж, от выполнения которого зависит премия. Без неё зарплата едва покрывает базовые нужды.

«Неважно, хочется ли вам этим заниматься. Важно, что вы обязаны. Иначе не выжить», - констатирует она без обиды, но с трезвым пониманием.

Даже легендарный чай в подстаканнике - не знак гостеприимства, а элемент обязательного сценария. Подстаканники моют в тесном тамбуре, следы помады стирают простой тряпкой, а посуду тут же убирают - иначе рискуют её не досчитаться. «На память», - с горькой усмешкой говорят в вагоне.

За годы работы проводница убедилась: внешность обманчива. Парень в потрёпанных кроссовках может уступить полку пожилой женщине и провести ночь на полу в коридоре. А мужчина в дорогом костюме к вечеру способен устроить шумную посиделку с алкоголем и приставать к соседкам.

Особенно трогательны женщины, потерявшие опору в пути. По правилам пускать пассажиров в служебное купе запрещено. Но если к двери стучится заплаканная девушка - от страха, одиночества или после ссоры с попутчиком - правило отходит на второй план.

«Спрячем без вопросов. Потому что знаем: на перроне тоже бывает жестоко», - тихо говорит она.

Пассажиры нередко воспринимают проводника как обслуживающий персонал: требуют принести чай прямо к полке, стучат в дверь посреди ночи, возмущаются, если одеяло «не такое, как в прошлый раз». Поначалу это задевает. Потом - перестаёт.

«Это не про вас. Это про их внутренний срыв. Вы просто оказались рядом», - объясняет она.

Со временем приходит осознание: проводник - не слуга, а хранитель порядка. Порой он становится последней опорой для тех, кто потерялся в незнакомом городе или не вынес одиночества.

За занавесками плацкарта происходит многое: шёпот, вздохи, прикосновения. Проводник не вмешивается - это частная жизнь. Но если соседи выражают недовольство, приходится выступать посредником.

«Иногда пассажиры сами решают проблему: громко кашляют, включают свет, заводят разговор. Мы молча благодарим их про себя», - улыбается она.

Ещё одна ежедневная реальность - борьба с запахами. От влажных носков до перегара - всё попадает в зону ответственности проводника, хотя контролировать это он не в силах.

«У нас есть свой термин: “идём с салфетками в атаку”. Прямо сказать “воняет” нельзя. Но можно начать уборку, включить вентиляцию, распылить освежитель. Это наша дипломатия», - делится она.

Самое тяжёлое - не грязь, не крики и не требовательные пассажиры. Самое тяжёлое - бессилие перед ворами. Они садятся на пару станций, выбирают вагон с уснувшими людьми и исчезают с чужими вещами за считанные минуты.

«Мы не отвечаем за багаж. Даже если заметили - не можем задержать. Полиция приедет через несколько часов, а поезд уже уйдёт», - признаёт она с горечью.

Её советы просты, но жизненно важны:

• брать только необходимое;

• ценные вещи держать при себе - в кармане или на теле;

• во время сна обнимать рюкзак, не надеясь на чужую порядочность.

Проводник - больше, чем профессия. За форменной одеждой и бейджиком - живой человек, который каждый рейс принимает сотни решений, разрешает десятки конфликтов и становится свидетелем человеческих драм. Он не просто разносит чай и меняет бельё. Он - контролёр, психолог и страж порядка в мире, где границы размываются под стук колёс.

В следующий раз, зайдя в плацкартный вагон, вспомните: ваше спокойствие, чистое одеяло и горячий чай - результат чьего то бессонного дня, терпения и умения оставаться человеком даже с теми, кто этого не ценит.